Лето 1897 года семья Римских-Корсаковых провела в Смычкове. Находившееся на реке Луге имение Хотинских, которое арендовали Римские-Корсаковы на летний сезон, не поражало особой живописностью. Лес находился вдалеке, но дом был добротный и удобный. Дачное место было найдено как замена имению Н. Б. Глинки-Маврина Голубково, в том же Лужском уезде Петербургской губернии. Расположенное на берегу Череменецкого озера Голубково привлекло Римского-Корсакова красотою места, не смутил композитора даже несколько запущенный вид сада и отсутствие меблировки в доме. Несмотря на обещания владельца, дом в Голубкове к приезду дачников оказался неприготовленным и совершенно неприспособленным для проживания в нем большой семьи, поэтому пришлось спешно менять место летнего обитания. По этому поводу Николай Андреевич написал В. И. Бельскому: «С дачей у нас… неудача: рассчитывали жить на одной, но за негодностью ее поместились на другой» [1].
В Смычкове супруги Римские-Корсаковы праздновали свою серебряную свадьбу. 30 июня, в день 25-летия венчания Николая Андреевича и Надежды Николаевны, порадовал семью своим визитом В. В. Ястребцев. Друг и фанатичный поклонник творчества Римского-Корсакова, Василий Васильевич старался посещать композитора и в период летнего отдыха, а в Петербурге непременно наносил традиционный визит композитору каждый понедельник. На первый день недели выпало и 30 июня 1897 года.
«Николай Андреевич, да и вообще все они, не исключая и Ахшарумовых [2], очень обрадовались моему появлению… Около двух часов дня нас пригласили к завтраку, после которого мы пили шоколад. Затем мы всею компанией отправились на прогулку сперва к живописным берегам реки Луги, а далее — на высокий холм с обгорелой сосной, откуда открывался прекрасный вид вдаль на поля, луга и мельницу. Говорили о том, что за июнь месяц Николай Андреевич сочинил 17 новых романсов, в числе которых есть и дуэты…» [3]
Все время от позднего завтрака до обеда было заполнено разговорами о музыке и искусстве. Высказывания Николая Андреевича о Даргомыжском, Мусоргском, Кюи, Чайковском, Глазунове, Бетховене, Вагнере, Листе, Берлиозе, Рихарде Штраусе и д’Энди остались в памяти Ястребцева и перешли на страницы его воспоминаний [4].
«Благодаря превосходной погоде, стол был накрыт в саду; таким образом самый обед с мороженым, закусками и шампанским, длившийся с шести до половины восьмого вечера, прошел очень весело и оживленно. По окончании обеда все общество перешло в залу, где Николай Андреевич, по нашей просьбе, в несколько приемов исполнил все свои “июньские романсы” и дуэты, кроме сочиненной, но еще не совсем законченной баллады “Свитезянка”…»[5]. Среди исполненных произведений прозвучал и посвященный Надежде Николаевне романс «Ненастный день потух» на стихи А. С. Пушкина, ор. 51 № 5 [6]. «В промежутках между исполнением романсов мы говорили о писателе Владимире Короленко и его восхитительных повестях… Около 12 часов ночи мы все разошлись по своим комнатам: я был откомандирован наверх к Андрею (вместо Володи), Ахшарумовы — в кабинет Николая Андреевича, а Володя — в залу» [7].
Так завершился этот летний день — один из многих счастливых дней совместной жизни, которая началась 30 июня 1872 года с венчания в церкви святых апостолов Петра и Павла в Шуваловском парке близ Парголова. Семья с годами пополнялась и крепла. Каждые несколько лет родители радовались прибавлению в семействе. Первенца Михаила (20.08.1873) назвали в честь героя первой оперы «Псковитянка» — Михайло Тучи. Старшая дочь Софья (27.10.1875) получила свое имя в честь матери композитора, Софьи Васильевны. В честь отца Николая Андреевича, Андрея Петровича Римского-Корсакова, назвали среднего сына композитора (5.10.1878), а появившегося спустя четыре года Владимира (13.01.1882) — в честь всеми любимого дяди «О!», Владимира Федоровича Пургольда — дяди Надежды Николаевны. В честь супруги композитора была названа дочь Надежда (13.06.1884). Их так и называли Надежда Николаевна-старшая и Надежда Николаевна-младшая. Судьба последних двух детей была печальна. Шестой ребенок в семье, дочь Машенька (10.01.1888) прожила всего пять лет. Несмотря на все усилия семьи, спасти ребенка не удалось, с туберкулезом в то время справляться еще не научились. А младшему сыну Славчику (22.12.1889) было суждено прожить чуть меньше года. Сколько сил потребовалось всей семье, чтобы перенести эти потери! Всего Николаю Андреевичу и Надежде Николаевне было даровано судьбой почти 36 лет супружеской жизни. И после ухода из жизни мужа Надежда Николаевна жила, словно по-прежнему, вместе с Николаем Андреевичем, утешаясь воспоминаниями, сохраняя все, что относилось к творческому и семейному кругу, перебирая и перечитывая вновь и вновь письма.
Как чаще всего обращались друг к другу в письмах Николай Андреевич и Надежда Николаевна — по именам, изобретая ласковые уменьшения имен, или использовали только домашнему кругу ведомые названия? «Голубчик мой», «Милый, дорогой мой Ника», «Милый, дорогой Никуша», «Душа моя», «Милуша моя, голубушка и Золотая рыбка», «Душечка моя, мой миленок, Надюшонок», «Дружок мой Надюшонок, голубчик, милуша моя», «Голубушка моя, Надюшонок, миленок, Наденок, милая, дорогая»… Вот такими пространно-ласковыми обращениями изобилуют письма, которые и нам, спустя много лет, передают любовь и тепло со своих страниц.
Каждый год супруги Римские-Корсаковы старались проводить день свадьбы вместе. Исключением стал 1905 год. Надежда Николаевна с Андреем уехали в Наугейм на лечение, а Николай Андреевич проводил лето в любимой Вечаше. «Милый друг Надюша, сегодня 30 июня — наш день» [8]. Это письмо Николая Андреевича в день 33-й годовщины свадьбы предварили взаимные послания. «Дорогой Ника, эту посткарту, по моему расчету, ты получишь в день нашей свадьбы. В первый раз мы проведем этот день не вместе. Грустно, что нас разделяют тысячи верст. <…> Целую и обнимаю тебя крепко. Как ты проведешь 30 июня — напиши. Я буду думать о тебе. Твоя Н. Р.-К.» [9]. Но сообщение из Наугейма в Вечашу пришло очень быстро, всего за три дня. Уже 27 июня Николай Андреевич читал это испещренное мелкими строками открытое письмо с видами уютного курортного городка на живописном предгорье. В тот же день, совсем незадолго до получения известий из Германии, он отослал короткое письмо близким, даже на расстоянии мысленно совпадая с Надеждой Николаевной: «Милый друг, быть может, письмо это придет к тебе в день нашей свадьбы, который на этот раз мы проведем поодаль друг от друга. Обнимаю тебя крепко и целую, а 30 числа буду думать о тебе усиленно, хотя и все это время мысль о вас двоих неотступно следует за мной. Будь здорова, душа моя. Андрейка будь здоров! Твой НРК» [10]. Сколько нежности, трогательной заботы и любви в этих словах! Прочитав письмо, Надежда Николаевна спешила ответить: «Вчера в день нашей свадьбы, Андрей поднес мне букет из дивных роз. Их все еще здесь множество. Как жаль, что нельзя тебе их переслать» [11].
Всмотримся в фотографию Римского-Корсакова, сделанную 4 марта 1897 года, в год свадебного юбилея, фотографами Курковым и Егоровым в рабочем кабинете композитора на Загородном проспекте, 28. Николай Андреевич был запечатлен за просмотром корректуры оперы «Садко». На этой фотографии хорошо видны руки композитора — длинные, красивой формы пальцы увенчаны кольцами. Известно, что композитор носил несколько колец. Владимир Николаевич вспоминает об одном из летних дней последнего года жизни в Вечаше [12]: «Помнится это было на балконе за обеденным столом. Папа неожиданно снял с рук три кольца (у него их было четыре) и передал Андрею дедушкино, по-видимому, масонское, кольцо, мне — дедушкино обручальное, и Наде — бабушкино. Четвертое, его обручальное, кольцо он носил до дня смерти, когда мама передала его Мише» [13].
Н. А. Римский-Корсаков в кабинете
Петербург, Загородный пр., 28
4 марта 1897 г.
Еще находясь в городе, до отъезда на дачный период в Голубково, а затем в Смычково, дети позаботились о подарке родителям и решили сделать совместную фотографию. Этот снимок хорошо известен и множество раз публиковался в различных изданиях, в том числе и в музейных. Но обратим внимание на датировку фотографии. Она имеет несколько вариантов — встречается как 1899 год, так и 1900. По-разному определяет в своих работах время исполнения этой фотографии и внучка композитора Татьяна Владимировна Римская-Корсакова. В написанном ею путеводителе о Мемориальном музее-квартире Н. А. Римского-Корсакова указано: «Среди стоящих на столе фотографий… особенно любимая им (Николаем Андреевичем — Н. К.) групповая фотография детей. Они снялись и подарили эту фотографию в 1899 году, когда старший из них — Михаил Николаевич, обзаведясь семьей, покинул родительский дом» [14]. В книге «Н. А. Римский-Корсаков в семье», основанной на семейной переписке, Татьяна Владимировна уже указывает другие сведения: «К своему юбилею (35-летию творческой деятельности в 1900 году — Н. К.) Римский-Корсаков получил два скромных, но милых сердцу подарка: от своих пятерых детей — их групповую фотографию, которую он с тех пор всегда держал на своем письменном столе, от Ястребцевых — фотографию тихвинского дома Римских-Корсаковых, сделанную по заказу Алины Андреевны [15]…» [16].
Дети Н. Н. и Н. А. Римских-Корсаковых: Андрей, Владимир, Надежда, Софья, Михаил
Петербург, 1897 г.
Но верен ли хотя бы один из вариантов этой датировки, приводимой разными авторами в различных изданиях? Посеяли сомнения по этому поводу воспоминания Михаила Николаевича Римского-Корсакова, хранящиеся в Кабинете рукописей Российского института истории искусств [17]. Старший сын композитора указывает другую дату — 1897 год — и повод: фотография была преподнесена родителям ко дню серебряной свадьбы, то есть к 30 июня 1897 года [18]. Может быть, память подвела Михаила Николаевича? Он писал эти воспоминанию спустя много лет [19], допустил ошибку в дате собственной свадьбы, указав 1898 год [20], вместо 1899 [21], а также другие хронологические неточности. М. Н. Римский-Корсаков и сам признавал в первых строках своего повествования, очень ценного для нас сегодня, что многое не было им фиксировано ранее: «Разумеется, если бы что-нибудь подобное дневнику велось бы мною, то многое, очевидно, лучше бы сохранилось в памяти, но в настоящее время, на склоне лет, оно исчезло из памяти почти бесследно, конечно, следовало бы начать писать воспоминания раньше, при более благоприятных обстоятельствах…» [22]. Но в данном случае есть одно весомое доказательство правоты М. Н. Римского-Корсакова. Фотография была сделана в ателье Е. Л. Мрозовской на Невском проспекте, 20. Весной 1897 года Елена Лукинична еще не имела наград за свою деятельность, поэтому на фирменном бланке помимо фамилии мастера и адреса фотоателье помещался только герб с двуглавым орлом. Признание и первая медаль — бронзовая — пришли к ней чуть позже, в том же 1897 году на Международной выставке в Стокгольме. В 1898 году, она получит вторую медаль — малую серебряную, на выставке Отдела Императорского Русского технического общества. А в 1900 на Всемирной выставке в Париже — серебряную медаль, уже третью по счету, что будет находить отражение на фирменных бланках фотоателье. И если бы это была фотография 1899 или 1900 года, то медали были бы уже зафиксированы на бланке. Датировка 1897 годом, таким образом, представляется точной.
Дорогая сердцу Николая Андреевича фотография, бережно сохраненная потомками композитора, заставляет нас сегодня размышлять, разыскивать архивные материалы, пристальнее и по-новому всматриваться в уже знакомое и привычное.
[1] Римский-Корсаков Н. А. Переписка с В. В. Ястребцевым и В. И. Бельским / сост., автор вступ. статей. комментариев, указателей Л. Г. Барсова, науч. ред. В. В. Горячих. СПб.: СПбГК им. Н. А. Римского-Корсакова, Международная Ассоциация «Русская Культура», 2004. С. 249.
[2] Старшая сестра Надежды Николаевны, Софья Николаевна Пургольд, вышла замуж за Семена Дмитриевича Ахшарумова. Чета Ахшарумовых приехала в гости специально ко дню серебряной свадьбы Николая Андреевича и Надежды Николаевны.
[3] Ястребцев В. В. Н. А. Римский-Корсаков: Воспоминания: в 2 т. / под ред. А. В. Оссовского. Л.: Государственное музыкальное издательство, 1959. Т. 1. С. 463.
[4] Там же. С. 463–464.
[5] Там же. С. 465.
[6] Надежде Николаевне посвящен еще один романс Римского-Корсакова на стихи А. С. Пушкина — «Ты и вы», ор. 27 № 3 (1883 г.). А также романсы «Ночь», ор. 8 № 2 (1868 г.), на стихи А. Н. Плещеева и «Песня Зюлейки», ор. 26 № 4 (1882 г.), на стихи Дж. Байрона в переводе И. И. Козлова. За 3 месяца до серебряной свадьбы Николай Андреевич написал и посвятил Надежде Николаевне цикл романсов на стихи А. К. Толстого — «О, если б ты могла», «Запад гаснет в дали бледно-розовой», «На нивы желтые нисходит тишина» и «Усни, печальный друг», ор. 39 № 1–4 (март 1897 г.).
[7] Ястребцев В. В. Н. А. Римский-Корсаков: Воспоминания: в 2 т. / под ред. А. В. Оссовского. Л.: Государственное музыкальное издательство, 1959. Т. 1. С. 465. Андрей и Владимир — сыновья Н. А. Римского-Корсакова.
[8] Письмо Н. А. Римского-Корсакова к Н. Н. Римской-Корсаковой. 30 июня 1905 года. Кабинет рукописей Российского института истории искусств (далее КР РИИИ). Ф. 7. Р. II (а). Ед. хр. 28. Л. 32. Фрагмент письма цитируется в кн.: Римская-Корсакова Т. В. Н. А. Римский-Корсаков в семье (из семенной переписки). СПб.: Композитор ∙ Санкт-Петербург, 1999. С. 307.
[9] Открытое письмо Н. Н. Римской-Корсаковой к Н. А. Римскому-Корсакову. 7 июля (24 июня) 1905 года. КР РИИИ. Ф. 7. Р. II (а). Ед. хр. 28. Л. 26 об. Фрагмент письма цитируется в кн.: Римская-Корсакова Т. В. Н. А. Римский-Корсаков в семье (из семенной переписки). СПб.: Композитор ∙ Санкт-Петербург, 1999. С. 307.
[10] Письмо Н. А. Римского-Корсакова к Н. Н. Римской-Корсаковой. 27 июня 1905 года. КР РИИИ. Ф. 7. Р. II (а). Ед. хр. 28. Л. 29. Фрагмент письма цитируется в кн.: Римская-Корсакова Т. В. Н. А. Римский-Корсаков в семье (из семенной переписки). СПб.: Композитор ∙ Санкт-Петербург, 1999. С. 307.
[11] Письмо Н. Н. Римской-Корсаковой к Н. А. Римскому-Корсакову. 14 (1) июля 1905 года. КР РИИИ. Ф. 7. Р. II (а). Ед. хр. 28. Л. 34 об. Фрагмент письма цитируется в кн.: Римская-Корсакова Т. В. Н. А. Римский-Корсаков в семье (из семенной переписки). СПб.: Композитор ∙ Санкт-Петербург, 1999. С. 308.
[12] 1905 год.
[13] Римская-Корсакова Т. В. Семейная хроника в письмах, воспоминаниях и документах. Машинопись. Хранится в личном архиве правнучки композитора В. В. Прокофьевой (Санкт-Петербург).
[14] Римская-Корсакова Т. В. Музей-квартира Н. А. Римского-Корсакова. СПб.: Машинопись, 1993. С. 15.
[15] Алина Андреевна Ястребцева — мать В. В. Ястребцева.
[16] Римская-Корсакова Т. В. Н. А. Римский-Корсаков в семье (из семейной переписки). СПб.: Композитор ∙ Санкт-Петербург, 1999. С. 250.
[17] Римский-Корсаков М. Н. Воспоминания и замечания о жизни Н. А. Римского-Корсакова и его семьи. КР РИИИ. Ф. 11. Р. I. Ед. хр. 33.
[18] Там же. С. 90.
[19] В 1942–1947 годах. В военные годы, особенно находясь в период кратковременной эвакуации в Боровом, Михаил Николаевич не всегда имел возможность доступа к справочному материалу.
[20] Римский-Корсаков М. Н. Воспоминания и замечания о жизни Н. А. Римского-Корсакова и его семьи. КР РИИИ. Ф. 11. Р. I. Ед. хр. 33. С. 123.
[21] М. Н. Римский-Корсаков женился на Е. Г. Роккафукс 19 мая 1899 года. Из семьи Римских-Корсаковых на свадьбу, которая состоялась в Елисаветграде Херсонской губернии, поехали Надежда Николаевна с Андреем.
[22] Римский-Корсаков М. Н. Воспоминания и замечания о жизни Н. А. Римского-Корсакова и его семьи. КР РИИИ. Ф. 11. Р. I. Ед. хр. 33. С. 1.
