Среди самых знаменитых артистов императорского Александринского театра М. Г. Савина занимает особое место. Ее творческий путь на этой сцене начался с небольшой роли, но первые же слова, сказанные ею по тексту, — «Здравствуйте! Это я!» — оказались пророческими и определили ее судьбу.
С 1874 г. до своей кончины в 1915 г. она занимала исключительное положение в театральной иерархии. Талантливая, авторитарная, знающая себе цену, она пользовалась своим положением и манипулировала директором Императорских театров. Последний директор В. А. Теляковский одну из глав своей книги «Воспоминания» так и назвал «Как мы делили власть с Савиной»[1]. Сорокалетие в истории Александринского театра можно назвать «савинским». Ее младший современник и партнер по сцене Ю. М. Юрьев писал: «Она царила на сцене Александринского театра, она любила царить и она умела царить»[2].
Актерская биография началась очень рано. В провинции с 16 лет она играла роли инженю в многочисленных спектаклях. Тоненькая, очаровательная Савина играла наивных, обаятельных молодых девушек и имела огромный успех не только у почтенной публики, но и терпела ухаживания богатых поклонников, подвыпивших купцов, которые лезли к ней с назойливыми приставаниями. Чтобы оградить себя от этого, она выходит замуж за посредственного актера Славича, по сцене Савина. Ей казалось, что человек, намного старше ее и опытней, станет надежной защитой в жизни. Это было величайшее заблуждение и величайшая ошибка всей ее жизни. Пьяница, грубый хам, способный поднять руку на жену, оказался ничтожным человеком. Через четыре года мучительной совместной жизни Мария Гавриловна нашла в себе силы уйти от него.
В 1874 г. 20-летняя Мария Гавриловна, к тому времени ставшая известной провинциальной актрисой и женщиной, имеющей горький жизненный опыт, приезжает в Петербург. В столице она быстро завоевывает публику и большой авторитет у артистов и начальства. Ее постоянный партнер Н. Ф. Сазонов писал: «Одно появление ее на сцене уже гипнотизировало публику... Точно электрическая искра проносилась по залу»[3].
Весной 1877 г. ее настиг роман — счастливый и одновременно несчастный. Аристократ-гвардеец князь Никита Всеволожский был адъютантом Великого князя Владимира Александровича. Мария Гавриловна попадает в сети этого блестящего красавца, на счету которого было не одно разбитое женское сердце. Роман, протекавший на глазах у светского Петербурга, был предметом пересудов и сплетен. Наконец, унизительное положение любовницы светского красавца завершилось законным браком. В 1881 г. они обвенчались. Женитьба князя на артистке была неприемлема в великосветском обществе. Всеволожский вынужден был подать в отставку. Этого он не мог простить Савиной. Молодые едут в роскошное имение Сива Пермской губернии, доставшееся супругу по наследству. Всеволожского терзали три страсти, которым он отдается со всем жаром: охота, кутежи и карты. Вскоре имение Сива было продано за долги… Всеволожский уезжает заграницу, а М. Г. Савина-Всеволожская становится ответчицей за долги мужа, который без конца делает новые. Судебное разбирательство, унизительное положение просительницы у богатых, безумная работа без отпусков, гастроли в разных провинциальных городах и весях — через все это прошла Савина. Но любовь придавала ей силы. Ударом для нее стало требование Всеволожского дать развод, ибо он был намерен жениться на молодой богатой женщине. 1891 г. разрубил этот тягостный союз. Мария Гавриловна тяжело переживала, и когда из Синода принесли документы о разводе, она плакала весь день. Ей казалось, что жизнь уже кончена, впереди чернота.
К счастью, это было не так. Только на склоне лет она обрела надежного любящего друга, окружившего ее заботой и любовью.
Это был Анатолий Евграфович Молчанов — богатейший человек, потомственный Почетный гражданин, один из директоров Русского общества пароходства и торговли. На его преданность и любовь Мария Гавриловна откликнулась взаимным чувством.
В качестве свадебного подарка Молчанов преподнес ей особняк на набережной реки Карповки. Архитектор М. Ф. Гейслер создал замечательное здание в стиле модерн. В 1908 г. они въехали, а через два года состоялось венчание. «”Молодым” было сильно за 50», — иронизировала Савина.
Анатолий Евграфович был обаятельным, гостеприимным человеком, о его хлебосольстве ходили легенды. Молчановские приемы считались перлами гастрономии. Театральный критик и журналист Н. Долгов, автор статьи «Любовь сильнее смерти», вспоминал о встрече с ним: «Массивный, с крупным лицом, в котором отражались и ум, и благодушие. В его ласковости, манере говорить, в каждом движении было что-то от традиций. Казалось, что сидишь в уютном помещичьем доме, и кто-то спокойный и ясный шепчет те спокойные речи, от которых мы давно отвыкли, мы, люди нервных, вечно спешащих настроений»[4].
Любовь к театральному искусству привела его в Дирекцию императорских театров, где с 1887 г. Молчанов служил чиновником по особым поручениям. Очень плодотворно занимался издательско-редакторской деятельностью. Вместе со своими коллегами В. П. Погожевым и К. А. Петровым Анатолий Евграфович Молчанов трудился над составлением и последующим изданием «Архива Дирекции императорских театров». Роскошно изданный труд был напечатан в количестве 300 экземпляров. Исследователь деятельности Молчанова Л. Г. Шор пишет: «Переоценить значение “Архива” вряд ли возможно. К сожалению, работа по обработке документов более позднего времени так и осталась незавершенной»[5]. За столь важное издание сотрудникам были пожалованы подарки из Кабинета Его Императорского Величества, Молчанову — подписка на «Камер-фурьерский журнал», который дарился самым приближенным к императорской семье персонам.
Он сотрудничал также с журналами «Библиофил», «Исторический вестник», «Русская старина», «Бирюч Петроградских государственных театров» — и это далеко не полный перечень изданий, в которых работал Анатолий Евграфович. Особого признания заслуживает «Ежегодник императорских театров», редактором которого он был с 1892 г. «Из всей истории “Ежегодника императорских театров”, несмотря на все трудности, недостатки и промахи, лучшим, самым деятельным со всех точек зрения периодом издания был период редакторства А. Е. Молчанова»[6].
Молчанов был прекрасно образованным во всех сферах культуры человеком, страстно увлекался театром, несколько лет работал заведующим постановочной частью Александринского театра. Последний директор императорских театров В. А. Теляковский писал о нем: «Он был особым поклонником русской и французской кухни, русского театра, репертуара Островского, французского шампанского и немецких, фабричного изготовления, декораций, в которых замечательно точно сходились живопись и контуры кулис с разными пристройками на сцене. Эта точность приводила его прямо в восторг, и он уверял, что таких художников, как в Германии, нигде быть не может. Если какая-нибудь кулиса повредится, достаточно сообщить номер и букву ее в Германию, и немедленно будет прислана новая, точь-в-точь такая же. Все сделано так абсолютно точно, как в шариковых подшипниках»[7].
Анатолий Евграфович был широким, обаятельным человеком, во всем поддерживал супругу морально и материально. Благотворительностью Савина занималась, как только встала на ноги и обрела какое-то материальное благополучие. Масштаб ее деятельности поистине огромен. Имя Савиной носит основанный ею и Молчановым «Дом ветеранов сцены», открытый при Русском театральном обществе. К сожалению, имя Анатолия Евграфовича, внесшего огромные денежные средства на открытие и содержание дома, полузабыто. «Убежище это — одно из самых лучших дел его жизни, и за это ему надо сказать большое спасибо»[8], — свидетельствовал отнюдь не дружелюбно настроенный по отношению к Молчанову В. А. Теляковский.
Молчанов начал свое сотрудничество с «Обществом пособия нуждающимся сценическим деятелям» в 1883 г., то есть с момента его основания. Создано оно было для оказания помощи нуждающимся постоянным работникам театра (артистам, суфлерам, музыкантам, декораторам, режиссерам и т. д.), а также их вдовам и сиротам. Нуждающиеся получали или одноразовую, или постоянную материальную помощь, им подыскивалась работа, их устраивали в богадельни, сирот — в приют, т. е. они не были брошены на произвол судьбы. Все условия и положения были разработаны в Уставе общества. В 1894 г. общество было преобразовано в Русское театральное общество (сокращенно РТО), и его благотворительные функции были расширены и закреплены законодательством. При РТО строится «Убежище для престарелых актеров». Началось с покупки квартир на Кирочной, 25, затем в Бабурином переулке. Одним из первых жителей был известный и очень талантливый провинциальный трагик М. Т. Иванов-Козельский, страдавший от душевной болезни. Первые пансионеры въехали в дом на Петровском острове в 1897 г. Сначала это был двухэтажный деревянный дом, затем закончилось строительство основного корпуса с церковью, а в деревянном доме открылся приют для сирот. Автору этих строк довелось познакомиться с воспитательницей, работавшей в приюте при Савиной. Она рассказывала мне, как Мария Гавриловна приезжала к детям, ласково общалась с ними, узнавала, о каком подарке мечтал ребенок. Никому не доверяя, сама покупала и раздавала каждому именно тот подарок, который хотел маленький человек. В экспозиции музея актеров Самойловых есть адрес, подаренный Савиной с трогательной вышивкой на синем шелке: «Милой тете Марусе от детей приюта».
В 1900 г. А. Е. Молчанов стал первым избранным председателем РТО, а затем — его несменяемым вице-президентом. По его инициативе в 1901 г. был созван II Съезд сценических деятелей; в 1902 г. был заложен первый камень нового здания «Убежища имени Императора Александра III для престарелых сценических деятелей»; в 1903 г. создан Союз драматических и музыкальных писателей – членов РТО; при «Приюте для сирот сценических деятелей» был открыт пансион для мальчиков, а затем и для девочек; построен храм на Петровском острове; в 1904 г. царь даровал РТО право именоваться Императорским; в 1906 г. создан Всероссийский Союз сценических деятелей – членов РТО.
В 1913 г. А. Е. Молчанов оставил пост председателя Совета общества.
В 1915 г. скоропостижно скончалась Мария Гавриловна Савина. Это был страшный удар для Молчанова. Он утратил все, остро, пронзительно ощущал свое одиночество, сиротство. Супруги были религиозны. Он верил, что молитвы Марии Гавриловны спасают его от бед. Каждый год она ездила на Полтавщину, чтобы поклониться Козельщанской Божьей матери, спасшей когда-то жизнь Анатолия Евграфовича. Последняя поездка была очень тяжелой… Шел 1915 г., война. Савина вернулась совершенно больной и душевно, и физически.
Жители Убежища глубоко переживали ее кончину. «Мы теперь всеми покинуты», — сокрушались старики[9]. «Мое последнее дело, единственная цель моей жизни — собрать все для того, чтобы навсегда сохранить память о Савиной», — говорил Молчанов и посвятил исполнению этой миссии оставшиеся годы[10].
В 1915 г. А. Е. Молчанов создает музей М. Г. Савиной, под который отдает большую часть особняка на Аптекарском острове, а в 1918 г. безвозмездно передает музей государству со всем имуществом (которое оценивалось в размере 3 млн руб.) и банковским счетом на его содержание. В Центральном государственном архиве литературы и искусства[11] хранятся документы, связанные с Домом-музеем: акт передачи Дома-музея в дар государству и условия, на которых она производилась; список лиц, находящихся при Доме-музее; постановление об использовании счета А. Е. Молчанова только на цели Дома-музея; письмо А. Е. Молчанова директору академических театров И. В. Экскузовичу с просьбой нанять лицо для работы по делопроизводству в музее, который стал филиалом Театрального музея.
До самой смерти А. Е. Молчанов являлся активным членом РТО, поддерживал Общество во всех его начинаниях и оказывал посильную помощь. Занимался хозяйственными делами «Убежища»: выбивал пайки для оставшихся стариков, дрова, керосин. Жил на пенсию. О хлебосольстве пришлось забыть, наступили другие времена, и теперь уже предложить стакан чаю с ломтиком хлеба было роскошеством. В 1918 г. Анатолий Евграфович переехал в Дом ветеранов сцены имени М. Г. Савиной (так стало называться Убежище после революции). Ему не удалось пережить тяжелые годы, голод, холод. 3 мая 1921 г. он скончался.
По сведениям уже упоминавшейся исследовательницы Л. Г. Шор, после смерти А. Е. Молчанова у РТО остался перед ним денежный долг (на сумму в 36 000 руб.). Он завещал эти деньги на стипендии. Было учреждено 5 стипендий: 3 стипендии в «Убежище для престарелых сценических деятелей» (стипендии «имени Марии Гавриловны Савиной-Молчановой, Елизаветы Иосифовны Молчановой и Анатолия Евграфовича Молчанова» по 8 000 руб.); 2 стипендии в «Приют для детей сирот сценических деятелей» («имени М. Г. Савиной и А. Е. Молчанова» по 6 000 руб.).
Судьба Дома-музея весьма печальна. В 1922 г., назначенный заведующим музеем М. М. Колтовский пишет директору Театрального музея П. Н. Шефферу докладную записку, полную отчаянных призывов. Он сообщает об аварийном состоянии здания: «Крыша течет, мусорные ямы и канализация переполнены — нечистоты выливаются в полуподвальное помещение, где находятся комнаты служащих. Музейные экспонаты из-за отсутствия средств не описаны. В доме начались кражи, поскольку нет надежных запоров, а сторож давно уволен — ему нечем было платить, даже цепную собаку не завести, так как нечем ее кормить»[12]. Сотрудники сделали все, чтобы спасти Дом, но революция, война несли огромную разрушительную силу…
26 октября 1925 г. П. Н. Шеффер на заседании Совета музея Госактеатров докладывает: «За период со времени последнего заседания Совета Музей Савиной ликвидирован, предметы театрально-музейного значения перевезены из него в Музей Актеатров, предметы вообще музейного значения переданы частью в Государственный Музейный фонд, частью в Русский музей, предметы, нужные театрам, частью перевезены, частью перевозятся в Актеатры, а остальные будут продаваться»[13].
Итак, Дом-музей Савиной был ликвидирован. С горечью приходится констатировать, что это был единственный в нашей стране музей, сохранивший до мельчайших деталей жилище актрисы.
Книжное собрание попало в Театральную библиотеку. «Большую часть театрального содержимого дома-музея перевезли в Музей Академических театров, некоторые реликвии попали в Русский музей, часть в Эрмитаж, все драгоценности не театрального профиля — золотые, серебряные вещи, драгоценные камни — канули в закромах Центральной областной комиссии по учету и реализации Госфондов. Столы, стулья, шкафы частью стали бутафорией, остальные были проданы по сравнительно низким ценам наследникам Савиной и Молчанова и сотрудникам Дирекции Академических театров»[14].
Завершая этот рассказ о почетном гражданине Российской империи Анатолии Евграфовиче Молчанове, истинном петербуржце, жившем в годы величайших переломов отечественной истории, хочется подчеркнуть, что это была неординарная, благородная личность, и его разносторонняя и плодотворная деятельность и как литератора, и как крупного мецената заслуживает благодарной памяти и всеобщего признания.
Статья опубликована в сборнике статей по материалам научной конференции в Музее-квартире семьи актеров Самойловых «Корифеи театра в пространстве музея» (редакторы-составители: Гайдова И. А., Крючек Е. Р., Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, онлайн-издание 2020). Целиком материалы сборника можно прочесть на сайте Музея здесь.
[2] Юрьев Ю. Ю. Записки. Т. 2. Л.-М.: Искусство, 1963. С. 7.
[3] Савина М. Г. Горести и скитания. – Л.-М.: Искусство, 1961. С. 11.
[4] Долгов Н. Н. Любовь сильнее смерти. Последняя глава из жизни А. Е. Молчанова // Еженедельник Петроградских государственных академических театров. 1922. №13. С. 14–18.
[5] Шор Л. Г. Издательская и редакторская деятельность А. Е. Молчанова // Записки Санкт-Петербургской театральной библиотеки. СПб., 2006. С. 62.
[6] Там же. С. 69.
[7] Теляковский В. А. Указ. соч. С. 33.
[8] Там же.
[9] Долгов Н. Н. Указ. соч.
[10] Там же. С. 16.
[11] ЦГАЛИ. Ф. 260
[12] СПбМТиМИ. Архив Дирекции. Ф. 136. Л. 2–5.
[13] СПбМТиМИ. Архив Дирекции. Ф. 30. Л. 161.
[14] Урес А. О. Частные театральные коллекции и государственная власть // Музеи театра и музыки в международном пространстве. Материалы научно-практической конференции. СПб., 2008. С. 378.